Первые признаки национал-большевизма появились в обескровленной Германии после Первой мировой войны. Профессор Пауль Ельтцбахер, член национал-германской партии в 1919 заявил тогда в журнале "Tag" (2 апреля 1919): "У нас только один выход, чтобы спасти все дело. Этот выход — большевизм". В среде консерваторов это вызвало полнейшее недоумение, но и левые в то же время оставались подозрительными. Только коммунист Карл Радек признал за национал-большевизмом право на существование и честность намерений. В "Kommunistische Arbeiter-Zeitung" от 24 ноября 1919 года он писал: "Коммунисты должны протянуть руку тем, кто считает, что спасение от национальных бед тоже может быть путем к коммунизму".

Второе проявление национал-большевистских тенденций было более широким. В центре его стояли фигуры Генриха Лауфенберга и его друга Фритца Вольффхайма, оба бывшие члены леворадикальной фракции Компартии из Гамбурга. В ноябре 1918 года они приняли активное участие в революции в Гамбурге. Была провозглашена первая социалистическая республика Германии, и Лауфенберг был единодушно избран председателем Советов рабочих и солдат. Но скоро против Лауфенберга и Вольффхайма сложилась оппозиция в самой Компартии, которая взяла верх и добилась исключения обоих из партии. Версальский договор, однако, подтвердил позиции национал-большевиков, и они еще более радикализировали свои национальные тезисы, объявив о необходимости национал-революционной войны, предполагавшей мобилизацию всего народа (а не только пролетариата) на борьбу с оккупантами. Марксистская идея о "пролетарской организации класса" уступила место национал-большевистской идее о "пролетарской организации всего народа", что должно было привести к освобождению "всего народа", "национального целого". Тогда же в этих кругах родилась идея создания Красной армии освобождения, которая объединила бы Восточный блок. Россия протянула бы через Польшу руку помощи Германии. Лауфенберг и Вольффхайм создали для политической реализации этой цели "Коммунистическую партию немецких рабочих", но особых результатов не добились.

Путь Никиша

Политическое становление Эрнста Никиша проходило в сфере левой политики. В октябре 1917 года он вступает в Германскую Социал-демократическую Партию. 8 ноября 1918 года становится председателем Советов рабочих и солдат города Аугсбурга. В 1919 году он избирается в баварский парламент от Независимой Социал-демократической Партии Германии. Никиш организует платформу в партии, прямо противоположную позиции Бернштейна, что приводит к его изоляции. В начале 1926 года он покидает эту партию и вступает в Старо-Социалистическую Партию и становится главным редактором партийного журнала "Der Volksstaat". В 1928 году он покидает и эту партию и отныне не вступает ни в какие организации.

Между тем, 1 июля 1926 года он основывает собственный журнал "Widerstand" ("Сопротивление"), который сделает его в последствии знаменитым. Начиная с 1927 он сближается с Августом Виннигом, а через него со всеми основными фигурами Консервативной Революции, младоконсерваторами, неонационалистами и представителями движения "бюндиш". Встреча с Эрнстом Юнгером становится решающим событием для идеологической эволюции Никиша. В лоне журнала "Widerstand" постепенно разрабатывается идеология национал-большевизма.

Две темы являются основными в национал-большевизме. В смысле идеологии, национал-большевизм настаивает на социальной революции, чтобы освободить немецкого рабочего от класса эксплуататоров, подчеркивая, что социальная революция может осуществиться только в контексте национальной революции и лишь в том случае, если она поставит своей политической задачей создание принципиально нового типа Государства. Никиш писал: "Только воля к классовой борьбе как политический орган и национальное вместилище воли к жизни освободит народы". Самым ярким следствием такого подхода, его наиболее потрясающим воплощением стало сплавление национализма и большевизма в одну идеологию, утверждающую единство народа, нации и Государства.

На геополитическом уровне национал-большевизм находится в абсолютной оппозиции к Западу, символически представленному тогда диктатом Версальского договора. Эрнст Никиш напоминает об "общности судеб" (Schicksalgemeinschaft) у немцев и русских. Известно, что русофилия (как и русофобия на противоположном полюсе), Ostorientierung является постоянной тенденцией всей немецкой истории и важнейшим компонентом Консервативной Революции. У Никиша эта тема обрела наибольший объем.

"Прагматическая русофилия" основывалась на простой идее, согласно которой два государства, больше всего потерявшие от Версальского договора, — СССР и Германия, — должны объединиться, чтобы образовать единый фронт против западных держав европейского континента.

Далее, большевистская революция позитивно оценивалась и сама по себе на двух уровнях:

Во-первых, утверждалось единство большевистского духа и прусского стиля. Никиш утверждал, что "Ориентация на Восток и уничтожение буржуазии в самой Германии — это близкие тенденции одного плана". Кроме того сходство было в идее сильного иерархического государства, мобилизации народа, в призывах к героизму, подавлению классов-паразитов, обращению к технике, поставленной на службу развитию общины, а не рентабельности и стремлению к сверхприбыли.

Во-вторых, акцентировался русский национальный характер революции 1917 года, где марксизм был лишь внешней интернационалистской оберткой.

Но самую радикальную форму "Восточная ориентация" Никиша получила в его книге "Третья имперская фигура". Публикация этой книги в 1934 году было окончательным оформлением национал-большевистской идеологии в радикально идеалистических терминах. Центральное место в этой работе отведено той же самой теме, что и в книге Юнгера "Der Arbeiter" ("Труженик"). Речь идет о выяснении той "фигуры", того "образа", той "формы" ("Gestalt"), которую в данную историческую эпоху должна обрести власть и доминация. Никиш считал, что два основных "образа" прошлого — "вечный римлянин" и "вечный жид", вышедшие из одной и той же средиземноморской культуры, должны уступить место новому действующему лицу истории. Этот третий "образ" есть образ Труженика, воздвигнутый к жизни русско-азиатским элементом и призванный утвердить новую форму господства — не метафизическую или экономическую, но техническую, не национальную, но имперскую.

Враг национал-социализма

Такая позиция, естественно, делала Никиша врагом национал-социализма. Он был одним из первых представителей Консервативной Революции, которые распознали опасность прихода Гитлера к власти и отдалились от его движения.

Смысл этой оппозиции сформулирован в знаменитой книге Никиша — "Гитлер — злой рок для Германии", опубликованной в 1932 году. Русский вопрос там также поставлен как основной и решающий: национал-большевизм категорически несовместим с антикоммунистической истерией и расистским антиславянством нацистов.

Никиш напоминает, что идея крестового похода против России принадлежит романо-христианскому, католическому арсеналу. Императоры Запада подчинялись этой геополитической тенденции в обмен на благословение Папы Римского, и теперь Гитлер хочет поступить так же, чтобы заслужить благоволение Запада. За маленьким баварским агитатором скрывается "агент Запада". Такой крестовый поход против России для Никиша есть извращение идеи "германского сопротивления", под которым Никиш понимает "способность немецкого народа сопротивляться оккупации и отчуждению".

Никиш разоблачает романский характер национал-социализма, явственно проявляющийся как в австрийском (католическом) происхождении Адольфа Гитлера, так и в его близости к итальянскому фашизму. Вот признаки западной природы гитлеровской идеологии: одержимость расовыми проблемами, абсолютистский культ вождя, симпатии к западным державам и особенно к Англии, компромиссы с католической церковью и финансовыми магнатами (демагогическое различение между спекулятивным и созидательным капиталом), национальный мессианизм и мелкобуржуазное желание стабильности, полное отсутствие прусской протестантской сдержанности в нацистских манифестациях и парадах. Никиш формулирует пророчество, абсолютную истинность которого докажет история: "Темные силы Германии пробудятся на этом ложном пути. Уже сейчас можно увидеть, как в своей стерильной экзальтации они рассеиваются в чаду последнего поражения. И останется совершенно усталый, исчерпавший себя, потерявший надежду народ. Обессиленный, он не будет больше видеть смысла в германском сопротивлении. Порядок Версаля станет от этого еще более жестким, чем раньше".

Никиш заплатит за свою прямоту и смелость. 22 марта 1937 года он арестован Гестапо и помещен в камеру. Кружки "Сопротивления", как и другие аналогичные политические движения, распущены и запрещены. Через два года состоялся суд, и Никиш приговорен к пожизненному заключению с полной конфискацией имущества и лишением всех гражданских прав. В январе 1945 он освобожден из концлагеря Маттхаузен советскими солдатами. Уже в августе он вступает в восточно-германскую компартию. Но и ГДР была к нему не очень благожелательна. Институт исследований империализма, который он создал, был закрыт в 1951 году. Его первая книга, "Европейский баланс", опубликованная после войны, но вызревшая в заключении, была встречена ледяным равнодушием. Вторая книга "Царство мелких бесов" была запрещена через несколько недель после появления на прилавках. В 1953 году Никиш перебрался в ФРГ, где его ждал не менее холодный прием. Там он и умер в полнейшем одиночестве. Это произошло ровно в день его рождения 23 мая 1967 года.

Вся жизнь и вся деятельность Никиша сводится к одному слову — "сопротивление". Сопротивление Веймарской Германии, которая заключила его в тюрьму. Сопротивление Германии Гитлера, которая бросила его в концлагерь. Сопротивление Восточной Германии, которая его отвергла. Сопротивление Западной Германии, которая его возненавидела. Эрнст Никиш умер, так и не увидев ту Германию, о которой он мечтал всю свою жизнь.

Франсуа Лапейр
(перевод с французского А.Д.)