2. Антимондиализм и два проекта

Мондиалисты рассматривают актуальное положение вещей, естественно, исходя из своих интересов и взвешивая плюсы и минусы со своих позиций. Для последовательных и сознательных противников Запада и его модели, для всех антимондиалистских сил, от чего бы они ни отталкивались — православие, ислам, конфуцианство, социализм, национализм, традиция и т.д. — вполне логично рассматривать нынешнюю картину мира в обратной перспективе, беря с минусом то, что мондиалисты берут с плюсом, и наоборот. Следовательно, все тенденции отмеченные мондиалистами как позитивные, должны рассматриваться как негативные, и наоборот.

В качестве абсолютно негативной ценности, совершенной антиутопии, следует взять Фукуяму и его "идеал", который представляет для антимондиалистов самое страшное, что только может случиться. Таким образом, тезис о либеральном Конце Истории должен быть рассмотрен как радикально враждебная концепция, как принцип "общего врага", перед лицом которого должны сплотиться все антимондиалистские силы и тенденции, независимо от своих внутренних различий. Фигура Фукуямы и его тезисы должны быть взяты в радикально манихейской перспективе как Абсолютное Зло, как учение "детей тьмы". Сами левые мондиалисты также довольно ясно отдают себе отчет в том, что наступление конца истории требует отмены, т.е. уничтожения того, что составляло сущность истории — религий, наций, рас, традиций, культур. Поэтому здесь речь идет о действительном дуализме, так как осуществление фукуямовского проекта и сохранение традиционных ценностей несовместимы. В этом смысле Запад становится для антимондиалистов синонимом чистого Зла, что возвращает нас к буквальному смыслу ритуала православного крещения, когда крещаемый трижды "отрицается сатаны", повернувшись лицом на Запад, к символическому "месту ада", противоположному Востоку, символическому "месту рая".

Таким образом, левый мондиализм является абсолютно негативной концепцией; вся ее ценность лишь в том, что она настолько отрицательна, что представляет собой очень удобную модель для консолидации всех сил, органически несовместимых с теорией мирового либерально-демократического режима, тотального космополитизма, One World. По Фукуяме, как по лакмусовой бумажке, следует определять стратегических союзников и стратегических противников: если Фукуяма вызывает одобрение, мы имеем дело с абсолютными врагами традиционного общества, с "детьми тьмы". Здесь все очевидно. Но с "правым мондиализмом", с теорией "войны цивилизаций", с концепцией Хантингтона дело обстоит сложнее.

Хантингтон, на самом деле, не является противником Фукуямы, его идеологическим оппонентом. Он также, как и Фукуяма, согласен признать высшей ценностью западную цивилизацию и озабочен ее доминацией над миром. Но в отличие от оптимизма Фукуямы Хантингтон сосредоточивает свое внимание не на описании мондиалистской либеральной утопии, а на выделении тех факторов, которые препятствуют в настоящее время и будут препятствовать в будущем ее реализации. Иными словами, если Фукуяма склонен не обращать внимания на остаточные аспекты традиционного уклада в жизни народов и государств, считая, что они сами собой нивелируются в общепланетарной рыночной мондиалистской структуре, то Хантингтон, напротив, внимательно анализирует антимондиалистские, т.е. антизападные тенденции и предсказывает, что им еще суждено сыграть важную роль битве с Западом.

В этом смысле Хантингтон реалистичнее и объективнее Фукуямы. Но это ничего не меняет в той системе приоритетов, которыми он сам и стоящие за ним круги руководствуются.

Для антимондиалистов анализ Хантингтона очень важен, поскольку он выделяет несколько конкретных факторов, которые препятствуют реализации "Конца истории". Следовательно, именно эти факторы должны особенно внимательно изучаться и использоваться теми силами, которые стремятся сорвать мондиалистские планы. Но при этом важно ясно осознать, что те "уступки" традиционному обществу, которые делает Хантингтон в своем пессимистическом (для мондиалистов) прогнозе, он сам рассматривает как временные препятствия. непреодолимые в настоящий момент, но обреченные на поражение перед лицом универсальной и интеграционной миссии Запада. Поэтому истинный антимондиализм должен выдвинуть свой собственный третий проект, который был бы полной противоположностью Фукуяме, но при этом радикализовал бы антимондиалистские элементы, которые допускаются в проекте "войны цивилизаций" Хантингтона. Это требует внесения некоторых изменений в тот анализ ситуации, который Хантингтон предлагает со своей стороны.

3. Третий проект

Во-первых, надо сразу заметить, что выделяемые Хантингтоном цивилизации не являются равнозначными системами, соотносящимися друг с другом схожим образом. Среди них есть несколько цивилизаций, которые явно обладают универсалистскими претензиями и совершенно особо понимают историческую телеологию, т.е. смысл и цель истории человечества. Другие же цивилизации, несмотря на свою развитость, древность и духовную полноценность обладают все же локальным характером, эсхатологически не заострены и не претендуют на универсальную миссию в планетарном масштабе. Это соображение привносит первое важнейшее деление в перечисленные Хантингтоном цивилизационные круги.

Так, западная, исламская и славяно-православная цивилизации явно обладают своей собственной универсалистской идеей, полагая, что только им принадлежит последнее слово в истории человечества. Тогда как конфуцианская, японская, индуистская, латино-американская и потенциальная африканская цивилизации никакой глобальной теологической миссией сами себя не наделяют, либо, если некоторые попытки все же имеются, речь идет о довольно искусственных и маргинальных теориях. Таким образом, потенциальные войны между цивилизациями изначально приобретают совершенно различную семантическую нагрузку.

Конфликт между цивилизациями с претензиями на универсальность — это один случай, теоретически предполагающий глобальность в самой своей основе.

Конфликт между цивилизациями без мессианских тенденций имеет совершенно иное значение, ограниченное региональными аспектами.

И наконец, можно рассмотреть третий случай, когда речь идет о потенциальном столкновении мессианской и немессианской цивилизаций. Это явно имеет новое, третье значение.

Иными словами, можно сказать, что три мессиански ориентированные цивилизации скорее всего будут динамически провоцировать конфликты на планетарной шкале, т.е. действовать не просто как рядовые цивилизационные субъекты, но как носители интегральной планетарной идеологии. Следовательно, эти цивилизации — западную, исламскую и православную — следует с самого начала рассматривать как главных участников идеологической войны относительно смысла истории, в которую они постараются втянуть остальные локальные цивилизации.

Тут следует сделать еще одно различие. Среди трех мессианских цивилизаций, одна находится в исключительном, привилегированном положении. Это западная цивилизация. Именно ей принадлежит ведущее место в контроле над планетарной реальностью и именно ей подчиняются все существующие международные институты. Таким образом, если мессианство православного и исламского мира являются потенциальными тенденциями, то западный мир, фактически, стоит на пороге полной реализации своих универсалистских претензий, т.е. ему почти что удалось утвердить свое понимание истории и ее конца.

Такой "избранности" и "привилегированности" Запада соответствует и еще одно важнейшее обстоятельство. Если все остальные цивилизации, как мессианские, так и немессианские, в целом являются традиционными, продолжающими, хотя и в современной форме, линии развития, предшествующие Новому Времени, то Запад основывает свое могущество как раз на отрицании Традиции, на опровержении всех аспектов традиционного общества, которое оно признает "отсталым", "архаичным", "неразвитым", "консервативным" и т.д.

Отсюда следует последнее соображение: западная мессианская антитрадиционная универсалистская цивилизация одна противостоит как альтернативным мессианским цивилизациям исламу и православию, так и всем остальным немессианским традиционным цивилизациям. Следовательно, главной и основополагающей линией "войны цивилизаций" однозначно является линия "Запад против всех остальных", the West against the Rest. А с позиции противников мондиализма закономерно напрашивается обратная формулировка "the Rest against the West", "все остальные против Запада".

Если войне цивилизаций суждено произойти, то ее главным и центральным фронтом будет борьба против Запада и его цивилизации всех остальных стран. Причем в этой борьбе роль исламского и православного миров заведомо представляется центральной и активной. возможно даже агрессивной и наступательной, тогда как остальным цивилизациям отводится роль пассивная и оборонительная, на уровне национально-освободительной борьбы против западного влияния.

Все эти соображения показывают, что третий проект, антимондиалистский проект должен иметь следующую форму.

В планетарной борьбе цивилизаций правильной желательной конфигурацией было бы всеобщее объединение всех стран и народов в геополитическом крестовом походе против Запада. В основе этого похода должен стоять православно-исламский альянс, так как именно для исламской и славяно-православной цивилизаций западная версия мессианства представляет собой ярко выраженную манихейскую противоположность их собственным эсхатологическим и телеологическим устремлениям. Если мы внимательнее приглядимся к интеллектуальному климату исламского и православного миров, мы увидим, что такое мессианское сознание продолжает жить у представителей обоих цивилизаций несмотря на все исторические перипетии, выпавшие на их долю: антиамериканизм и антизападничество — общее место современного ислама и современного православия.

Славяно-православный мир вместе с исламским миром представляют собой авангард противостояния "всего остального" (the Rest) Западу. Именно от активности такого альянса зависит эффективность антизападной стратегии в планетарном масштабе. При этом важно подчеркнуть, что, конечно, православный и исламский эсхатологизм представляют собой различные и не сводимые к единой доктрине тенденции, но по сравнению с антитрадиционной линией Запада между исламом и православием больше сходства, чем различий. И уже на совершенно прагматическом уровне, очевидно, что всерьез эсхатологический спор между исламом и православием может состояться только при условии исключенного третьего, т.е. только после вынесения за скобки западной цивилизации (а до этого еще так далеко, что даже думать об этом утопично). С другой стороны, все актуальные трения между исламом и славяно-православной цивилизацией, вне всякого сомнения, выгодны исключительно Западу, так как в результате напряженности Запад отвлекает силы своих самых главных и опасных исторических и геополитических противников. Православно-исламский конфликт в высшей степени выгоден Западу, и уже по этой причине легко понять, что он в такой же мере невыгоден исламу и православию. Поэтому антимондиалистская стратегия должна брать в качестве отправной точки безусловный и как можно более прочный и долговременный православно-исламский союз.

Далее, антизападная линия должна активно проводиться православно-исламским авангардом в другие, менее динамичные цивилизации. В этом смысле, указанные Хантингтоном конфуцианско-исламские связи следует только приветствовать. Более того, всякое геополитическое и стратегическое сотрудничество России и исламских стран с другими цивилизациями имеет колоссальное значение в общей антимондиалистской стратегии. При этом тактически следует разумно распределять роли и сосредоточивать усилия России там, где ислам наталкивается на определенные проблемы, и наоборот.

Так, к примеру, в Индии, Латинской Америке и неисламской Африке разумнее всего интенсифицировать антизападную линию через Россию, в то время, как Китай, Япония и исламская Африка предпочтительней пойдут на контакты с исламскими странами. Если при этом духовная элита православной и исламской цивилизаций будет осознавать в общих чертах императив цивилизационного стратегического сотрудничества перед лицом тотального врага, то в перспективе можно будет говорить о тонкой координации всех подобных усилий в планетарном масштабе. И основной целью такой координации будет перенесение цивилизационных трений в русло единого универсального противостояния по линии the Rest against the West. Общий враг минимализирует противоречия внутри разнообразных компонентов "остального мира".

И наконец, последним важнейшим моментом антизападной стратегии является уязвимость тезиса Хантингтона о единстве западной цивилизации, куда он включает Западную Европу и США. Если США действительно и абсолютно являются синонимом Запада, как в геополитическом, так и в историческом, культурном смысле — эта страна изначально основывалась на отрицании традиций, на искусственном воплощении в жизнь абстрактных гуманистически-утопических либеральных принципов, то остальные европейские страны помимо очевидного западного компонента имеют и еще одно потенциальное традиционное измерение. Особенно это относится к странам Средней Европы и Испании, но определенные аспекты сохранились даже в либеральной и антитрадиционной Франции. Некоторые европейские интеллектуалы антиамериканского и традиционалистского направления говорят о различии и даже о противоположности концептов "Запада" и "Европы". "Европа", по их мнению, это нечто традиционное, связанное с религиозностью, этикой, этническими и национальными нормативами, тогда как "Запад" есть чистое отрицание всей Традиции и искусственная цивилизация, родившаяся в период глубочайшего европейского кризиса, в период "Заката Европы" не как продолжение европейской истории, а как ее отрицание, ее вырождение. Следовательно, потенциально можно включить в антимондиалистский планетарный фронт антиамериканские и традиционалистские течения в самой Европе, что позволило бы расколоть еще больше неустойчивое единство Запада.

По крайней мере теоретически имеет смысл включить Европу, противопоставленную США, в общий фронт планетарного антимондиализма, а это на практике означает необходимость геополитического давления на Европу со стороны России и исламского мира и выработку разнообразных геополитических проектов с общей тенденцией причинить максимальный вред безраздельному господству США в мире. И в данном случае ключевой страной является, безусловно, Германия. Идеальным же случаем будет организация франко-германского сотрудничества и параллельное превращение Европы в независимый от США самостоятельный геополитический сектор как пространство самостоятельной и отличной от Запада цивилизации. Такая европейская (романо-германская) цивилизация в перспективе могла бы играть самостоятельную роль в эсхатологической развязке истории, но для этого вначале необходимо покончить с Фукуямой и той суммой цивилизационных тенденций, которые воплотились в его проекте "Конца истории".

4. Конкретные рекомендации (Анти-Хантингтон)

Исходя из главной цели — борьбы с Западом и мондиализмом — и основываясь на тезисах Хантингтона, нетрудно сформулировать ряд рекомендаций, которые будут прямой противоположностью тому, что сам Хантингтон советует властителям Запада. По пунктам:

— Необходимо всемерно расшатывать американо-европейские отношения, поощрять дисгармонию и конфликты в этой сфере; следует всемерно акцентировать то, что разделяет Старый Свет и Новый, и всемерно затушевывать то, что их объединяет. В этом смысле полезно обратиться к европейской геополитической традиции т.н. "континентализма" (Хаусхофер, Никиш, Шмитт, Курт фон Бекманн, Лео Фробениус и т.д.), где было подробно разработана антизападная линия. В более актуализированной форме сходные темы легко найти и современных европейских "новых правых" (и некоторых "новых левых");

— Важно максимально мешать процессу интеграции в западную цивилизацию тех стран Латинской Америки, Восточной Европы и Востока, которые к этому стремятся. С этой целью имеет смысл разработка геополитических проектов, в которых эти страны могли бы получить определенные выгоды от сотрудничество с представителями незападных цивилизаций;

— Сделать все возможное, чтобы предельно обострить и испортить отношения с США России и Японии, прибегая для этого к любым политическим и экономическим методам. Охлаждение американо-российских и американо-японских отношений заставит объективно доже самое проамериканское правительство в этих странах следовать национальным курсом;

— Постараться перевести локальные конфликты между цивилизациями в единую общепланетарную конфронтацию с Западом, в кокой бы суровой форме это ни выразилось.

— Всемерно поощрять военную мощь православных, исламских и конфуцианских государств а целях дестабилизировать западную экономику, вынужденную конкурировать сразу с несколькими потенциальными противниками. России имеет смысл продавать оружие, в том числе ядерное, исламским странам — особенно Ирану и Ираку, а также Ливии. Ядерному атеизму Запада должны противостоять ядерное православие и ядерный ислам;

— Всячески поощрять пацифистские движения в США, используя при этом важный фактор неорелигиозности и неомистицизма. Имеет смысл сохранять и наращивать стратегическое вооружение России но Дальнем Востоке и по возможности подключить к этому Японию (в обмен на высокие технологии и финансовую поддержку). Японию следует рассматривать как главного стратегического союзника России в тихоокеанской области против США в самом ближайшем будущем. Имеет смысл также поддержать политическую экспансию Китая в южном направлении;

— Устранять и сглаживать трудности в контактах православных. исламских, конфуцианских и других стран, принадлежащих к незападным цивилизациям, стараться идти на компромиссы, чтобы не допустить возгорания внутренних конфликтов внутри потенциального антимондиалистского блока;

— Выявлять и по возможности подавлять и подвергать гонениям группы, которые являются проводниками западного влияния, особенно в тех странах, чей геополитический статус является неопределенным. Кроме того, следует по возможности притеснять и маргинализировать те социальные прослойки, которые объективно препятствуют созданию планетарного антизападного блока и провоцируют конфликты среди незападных цивилизаций. Особенно это относится к антирусским и антиправославным тенденциям в исламе и антиисламским тенденциям среди русских и православных.

— Саботировать, разлагать и дискредитировать деятельность международных институтов, проводящих в жизнь интересы западной цивилизации, провоцировать или инспирировать выход из них максимально большого количества стран, о в перспективе их роспуск или, по меньшей мере, их перерождение из универсальных в региональные и локальные.

К сожалению, в настоящее время реализуются практически исключительно тезисы Хантингтона, а противоположная, антимондиалистская стратегия до сего времени даже не была никем сформулирована, не говоря уже о ее реализации. Югославский конфликт (см. "Элементы" N2) является мондиалистской провокацией Запада по отработке столкновения между собой его цивилизационных противников. Сходный сценарий планируется осуществить и на территории бывшего СССР, где исламский фактор последовательно противопоставляется православно-славянскому, а западно-славянский (проевропейский) великоросскому. В интересах же и ислама. и православия, и этносов, тяготеющих к Европе, было бы, напротив, заключение стратегического альянса и теснейшее взаимодействие в общем евразийском континентальном блоке.

Центр Специальных Метастратегических Исследований