Одна из неоспоримых заслуг марксистской историографии состоит в попытке определить основное направление хода истории и точно выделить его фазы — выйдя за рамки рассмотрения отдельных событий, на которые иные историографии обращают обычно все свое внимание. Это войны, национальные потрясения, прочие события того или иного типа. Все эти случаи рассматриваются ею не как произвольные, но как вторичные и эпизодические проявления единого процесса глобального развития.

Практически ни одной попытки такого рода до сих пор еще не предпринималось противоположным лагерем, т.е. "правыми". В действительности же, марксистская интерпретация "смысла истории" (как экономически детерминированной последовательности, фатально приводящей к доминации рабочего класса) должна быть начисто отвергнута. Однако такое отвержение может произойти лишь при постановке проблемы на методологически адекватном уровне, где признается необходимость рассмотрения исторических событий в столь же широкой схеме, но — продиктованной совершенно иными, высшими критериями, в отличие от грубых и примитивных подходов исторического материализма.

Тем не менее общая концепция, которая могла бы послужить основой антимарксистской историографии, уже существует. Эта концепция прослеживается в трудах некоторых традиционалистских авторов, в первую очередь, Рене Генона, а также В. Веццани и Г. Берля, частично — О. Шпенглера, и представляет собой рассмотрение особенностей циклического развития цивилизации. В данной статье нас особо интересует выделяемый в этих трудах феномен пришествия "Пятого сословия", Но прежде всего, для правильного понимания проблематики, здесь необходимо осветить стержневую традиционалистскую идею о регрессе, нисхождении доминирующих ценностей в некогда иерархическом, "нормальном" обществе. В процессе этого нисхождения тип цивилизации и политическую власть определяют последовательно четыре сословия: духовная и сакральная элита, военная аристократия, буржуазии, концентрирующая свои интересы исключительно на экономике (каста вайшья в индуизме), и, наконец, работники, "простой народ".

На примере известной нам истории мы можем утверждать, что традиционная иерархическая пирамида рухнула и нисхождение "прошло" через все эти четыре уровня. Цивилизации, где правящее сословие основывало свою власть па сакральном "богоданном праве", и общества, управляемые военной аристократией, составляли, в сущности, единую фазу, которая завершилась с уходом великих европейских династий. В эпоху Французской революции победу одержали принципы индустриализма и либерализма, к власти пришло буржуазное, плутократическое Третье сословие "королей" угля, стали, бензина и т.д. Социалистические и пролетарские движения, которые нашли свое логическое оформление в коммунизме и советизме, возвестили о приходе к власти последнего слоя этой иерархии — Четвертого сословия, и начале глобального противостояния стран, где оно победило, с теми странами, где все еще правит Третье сословие.

Если бы эта схема заканчивалась таким образом, впору бы было говорить, не о "смысле истории", а о ее бессмысленности. Но прекращается ли процесс нисхождения на Четвертом сословии? В период между двумя Мировыми войнами в Карлсруэ вышла маленькая и весьма оригинальная книга, автор которой — Г. Берль — попытался ответить именно на этот вопрос. Эта книга так и называлась — "Пришествие Пятого сословия" ("Die Heraufkunft des Funften Standes"). Помимо ее теоретического содержания и интерпретации истории как регресса, эта книга преисполнена эмоциями. Берль писал ее в туберкулезном санатории, полностью поглощенный изучаемой проблемой ("0т каждой страницы исходит жар", — сказал как-то сам автор). Освобожденные от некоторых чрезмерностей, умозаключения Берля могут быть довольно интересны для всех, кто хочет разобраться в определенных аспектах нашей эпохи.

По Берлю, историческая деградация отнюдь не завершается на Четвертом сословии, на мире коллективизма, марксизма и коммунизма, она продолжается с появлением Пятого сословия. Что оно собой представляет? Здесь надо остановиться на идее того, что любая организация рождается во взаимодействии двух элементарных принципов — сил порядка и сил хаоса. Первые либо пресекают вторые, либо сдерживают их в определенных рамках. В традиционных цивилизациях подчеловеческие, "демонические", как говорил Гете, силы хаоса были связаны, обузданы, подчинены высшему закону и авторитету естественного объединения духовных, героических и аристократических ценностей. Но когда цикл подходит к концу, представители этих ценностей утрачивают данную миссию и освобождают место для сил деструкции, которые, в конце концов, одерживают верх. Здесь и пролегает граница, которую можно назвать пришествием Пятого сословия.

В феномене "революции", как таковом, всегда происходит выход на поверхность некоего бесформенного субстрата, более или менее выявляющегося в позднейшем развитии, но в этой первой фазе проникнутого диким желанием разрушения и уничтожения, страстным порывом к растворению личности в коллективе и "коллективном демонизме". Страницы, написанные Жозефом де Мэстром о Французской революции, являются в этом отношении вневременным зеркалом. Кроме того, отсюда можно вывести понимание Четвертого сословия вообще как антисословия, поскольку любое подлинное сословие имеет традиционный смысл: воплощение в реальности высшей идеи. Исходя из этого видения, Берль считал характерным симптомом современности, например, организованную преступность, типичным образцом которой является, в частности, американский гангстеризм. Вообще, характеристика новых времен невозможна без явного фактора организации. Однако, парадоксальным образом, этот фактор означает "организованный хаос". Те же силы, которые скрываются внутри политических систем, порожденных Четвертым сословием, коммунизмом и марксизмом, не исчезают, но продолжают действовать на еще более низшем уровне.

Поэтому пришествие Пятого сословия необходимо рассматривать не только в социальном или политическом контексте, но и на уровне личности, точнее — разрушения личности. История всегда зияла жестокости и зверские злодеяния, но для диагностики именно нашей эпохи типичным элементом выглядит мрачная методичность рационально продуманного вырождения, имеющая целью превратить людей в безвольных марионеток (некоторые ценные соображения по этому поводу, хотя и не лишенные односторонней тенденциозности, выдвигает католический экзистенциалист Габриэль Марсель) Этого достаточно для того. чтобы задуматься о закулисной стороне некоторых процессов, протекающих по ту сторону железного занавеса, в режимах концлагерей и "перевоспитания". Там уничтожается все то, что делает из человека полноценную личность. Такое уничтожение личности, конечно, разнится по форме с западным, но знаки определенной конвергенции между ними — очевидны.

Со времени, когда вышла книга Берли, и в иных сферах современного мира становятся вес более явственными феномены "выхода на поверхность" того субстрата, о котором мы говорили выше. Здесь необходимо коснуться, например, некоторых аспектов того, что называется сегодня революционным "поколением". Революция может быть подлинно легитимной, если она направлена против той цивилизации, где все отныне лишено высшей оправданности, пусто и абсурдно, механизировано и стандартизировано, и которая неудержимо стремится к торжеству подчеловеческих реальностей в мире аморфного количества. Но когда речь идет о "бунтовщиках без знамени", когда революция является самоцелью, сопровождается разгулом страстей, примитивизмом, опорой на низшие инстинкты (секс, негритянский джаз, хмельной восторг, беспричинную и криминальную жестокость, потворство всему вульгарному и анархическому), необходимо обозначить прямую связь этих феноменов с действием сил хаоса, прорывающихся на земную поверхность и делающихся все более и более видимыми в нашем мире. Этими силами некоторые люди уже буквально одержимы.

Здесь можно также проследить эти феномены и ч иных сферах, осуществляющих массированный натиск на личность. Что представляет собой, например, психоанализ, как не разрушение тех перегородок, доступ к которым был, возможно провиденциально, закрыт ранее, в мире Традиции? Как не вскрытие в душе человека подчеловеческих недр, переворачивающих все ценности и выдающих еще этот переворот за благую попытку объяснить тайны человеческой психики? С помощью левой идеологии этот феномен распространяется и на социально-исторический план: такое замещение оправданных свыше политических структур догмой "прогресса" соответствует восстанию против того, что еще античная мысль называла термином "гегемоникон", "принцип вождя". Человек в этих условиях низводится на уровень простой социальной единицы.

Но основной интерес среди кратко изложенных здесь идей вызывает социальная и экзистенциальная проблема "смысла истории", которую теперь надо рассматривать в контексте знаменательных симптомов, выделенных в логике исследования. Однако надо избегать преувеличений и всех форм "апокалиптизма"; все же многие вещи среди представленных здесь должны лишь побудить к напряженному размышлению того, кто еще пребывает в наркотическом плену мифа о прогрессивной демократии и не способен постичь условия и причины такого течения событий. Четырехчастное нисхождение цивилизации и социальных организаций — это реальность; и после этого в наше бытие прорываются инфернальные силы, силы хаоса, которые уже не принадлежат собственно человеческому миру. И в этом процессе формула "пришествие Пятого сословия" служит прекрасным выражением сущности этого страшного и немыслимого ранее периода, характеризующего финальную стадию "темного века", Кали-юги.

Юлиус Эвола
(перевод В. Штепы)