Решение

"Элементы". Александр Андреевич, Вы пришли в литературу и журналистику каким-то странным путем. Окончив МАИ, бросили работу и пошли, как говорят, куда глаза глядят. Так ли это было в действительности, и если да, то что Вы искали?

Александр ПРОХАНОВ. Я окончил институт в то время, когда в стране возникал во всем своем величии и мощи Технологический Космос. На него был брошен весь интеллектуальный потенциал нации: исследования, космодромы, топливо, ракеты, космонавты, романтика звездных дорог... Но в то же самое время, в русской жизни, уже достаточно замордованной, возникал и другой вектор, другой пафос. Это — русский религиозный, культурный космизм; наша плоская, двухмерная жизнь вдруг стала стремительно обретать третью вертикальную компоненту. Горожане-урбанисты обратились к деревням, к традиционной культуре — увлечение фольклором, иконописью, изучение мистических учений приобрели какой-то повальный характер. Так что одновременно возникли два мощнейших порыва: первый — в пространственный, технологический, военный космос, и второй — в космос мировоззренческий.

Я оказался на стыке этих порывов. Нужно было выбирать одно из двух: или строить ракеты, или двинуться в том направлении, куда влекли родовые предания и мой русский генезис, мои дедовские библиотеки и любовь к природе. После изрядных мучений я выбрал второе. Оставив город, своих родных и невесту, поселился в деревне и стал работать лесником.

...Так прошли два года.

Я видел, как начинают таять снега, как они превращаются в ручейки, как появляются первые синие цветы, а затем их сменяют красные... Я усматривал в этом природный языческий цикл, суть которого не объяснить словами, да и не нужно...

"Эл.". Два космоса... Кажется, Вы их противопоставляете?

А.П. Это большой вопрос. И ответ на него надо начинать издалека.

Русский космизм, как я уже сейчас понимаю, состоит из трех компонентов. Первый — это пространственный космос: таинственное звездное небо и извечное стремление вырваться туда. Даже пространство как таковое очень важно для русской идеи; ведь сама империя — широта, необъятность пространств — это уже космос. Страна, где уместились девять часовых поясов, над каждым из которых свой орнамент звездного неба, — это уже грандиозно. Поэтому, стоит ли удивляться тому, что стремление вверх всегда было сильно в России и, как следствие, ее успехам в авиации и космонавтике, т.е. в освоении космоса технологического.

Второй компонент — это космос сакральный, духовный, связанный с таинством каждой человеческой души, с ее бесконечностью, которая проникает куда-то в иной мир, а может, в антимир, в бездну. Эта духовная беспредельность соседствует с пространственным космосом.

И третий космос — социальный. Он тоже очень характерен для русских. Это социальное строительство, создание благой земной реальности, когда хочется построить уже здесь, на земле, универсальное, абсолютно справедливое общество, гармоничное во всем и воспроизводящее высшие законы как физического, так и духовного мироздания.

... Вот я назвал три компонента. Социальный космос был в те годы "заморожен" практически полностью. И, должен признаться, мысли о нем у меня тогда отсутствовали, это позже пришло... А первые два компонента не были у меня в противоречии, хотя многим казалось, что они враждуют друг с другом, что выход в пространство закрывает путь к эзотерическим знаниям.

"Эл.". Сакральный космос, равно как и технический, требует изучения. Так, кто-то занимается йогой, кто-то практикует черную магию... А у Вас есть специальные знания такого рода?

А.П. Я стремился к ним. Много, хотя и беспорядочно, читал. К 25 годам, в состоянии гордыни даже думал, что знаю почти все школы, что я уже почти "посвященный". Изучал восточную философию, медитативные приемы, погружался в родное православие, увлекался фольклором, мне всегда было интересно язычество.

Более того, в ту пору у меня был индивидуальный мистический опыт, довольно сильный и интенсивный. Настолько сильный, что он не нуждался в том, чтобы его культивировать. Это был, как говорят православные, род особой космической прелести: мистические прозрения, видения, даже богоявления.

...Был момент когда пришло решение, нет, потребность порвать со светским миром, ощущение, что лишь в монастыре мое благо, моя среда, мое откровение. Но... я попросил у Господа отсрочку, и она затянулась. С тех пор я всю жизнь ношусь по войнам, по бойням. Я нахожусь в вертепе, во тьме, потеряв тот мистический опыт, забыв тот свет, что увидел однажды, свет, который мог увести меня.

"Эл.". Но Вы все же не забываете о свете. У Вас есть большая коллекция бабочек, привезенных именно с войн, из вертепа, из тьмы...

А.П. Это довольно естественно. Все путешественники, у которых был элементарный вкус к красоте и к природе, собирали энтомологические коллекции. Да и во многих русских домах была такая традиция.

Большинство войн, на которых пришлось побывать, шли по известной "дуге нестабильности", в основном в тропиках, переполненных этими поразительными по красоте существами. Некоторых из них я ловил на краях еще дымящихся воронок. Они странные, почему-то очень любят химию, видимо появились в ранние фазы жизни на земле, когда было множество зловонных серных источников.

Бабочки прилетают на трупы, на пахнущие свежей краской и лаками военные машины, на корабли...

Оппозиция

"Элементы". Судя по всему, в обозримом будущем монастырь Вам не грозит. Особенно учитывая нынешнюю политическую ситуацию, непосредственным участником которой Вы являетесь.

Александр ПРОХАНОВ. А "Матросская тишина" — чем не монастырь? Дорога туда не заказана. Да и раньше узников в монастыри на цепь отправляли. Так что, кто знает...

"Эл.". Ваша газета "День" — не только газета духовной оппозиции, но и бесспорный ее лидер в средствах печати. Вы же, как главный редактор, лидер уже по самому определению. Как Вам живется в этом качестве и как вообще относитесь к лидерству?

А.П. Червь лидерства точит меня давно и, надо сказать, каждый раз приводит, если и не к конфузам, то во всяком случае к ситуациям очень сложным.

В салонной среде, где я развивался как литератор, лидерство было игрой, нормой поведения. Ничего другого, кстати, и не оставалось: ведь я никогда не состоял в партии, не стремился к "писательской власти". Это исключало как политическую карьеру, так и моральные и материальные привилегии Союза писателей. В то же время мне было свойственно брать на себя ответственность или дерзость оценить какой-то литературный процесс или выступить с эпатирующей статьей.

А сейчас... ужаснее всего то, что в нации сломлена воля к сопротивлению. Слишком медленно мы выправляемся, залечиваем переломы и вывихи. И такое вокруг количество трусов, вялых, отчаявшихся, бездеятельных! Иногда и не захочешь быть лидером, а придется.

Так что нынешнее лидерство — результат обстоятельств. Я был бы счастлив, если бы рядом с газетой "День" существовал еще десяток резких, оппозиционных изданий, каждое из которых имело бы свое особое мнение и специфку. Тогда нагрузки были бы распределены равномерно. Вы правы: "День" — непримиримая газета. И пока не оправятся, не поднимутся твои друзья и близкие, приходится брать на себя если не все, то очень многое.

"Эл.". К Вашей газете очень подходит термин "нонконформизм".

А.П. Да, мы нонконформисты. Но... мы готовы быть и конформистами, и суперконсерваторами, отстаивая извечные принципы конформизма, такие, как согласие с природой, с Родиной... А нонконформистами нас сделало бушующее вокруг безумие; мы не втягиваемся в него, мы выпадаем из него, пытаясь основать свои ценности на древних устойчивых камнях: на Боге, душе, святости, товариществе, подвиге. Это же те самые категории, что есть во всех русских сказках.

"Эл.". Пытаюсь сейчас представить эти принципы, осуществляемые нынешней властью на уровне государственной политики. Не получается...

Скажите, Вы — враг этой сегодняшней власти? Боитесь ли ее?

А.П. Я ее не боюсь. Я ее презираю. Она мне отвратительна. Все, что она может со мной сделать, это — убить. Но даже на дыбе она не в состоянии лишить меня моей веры, моих представлений о добре и зле. А главное, она ничего не может сделать с душой.

"Эл.". В течение всех 74 лет нашего условного коммунизма шло противопоставление материального и духовного. Оно также было во многом условным, т.к. многие моральные принципы, такие, например, как нестяжательство, не подверглись серьезным атакам. Однако сейчас есть признаки того, что материальное нач<%0>ало начинает побеждать. Как Вы оцениваете здесь соотношение сил?

А.П. Все сверхусилия большевизма, ленинизма, троцкизма, сталинизма были направлены на создание супергосударства, супермашины. Русскому народу, в сущности, предложили задачу, которую никто и никогда людям не предлагал: построить бытие на какой-то другой основе. Это все равно как попытаться заменить углеводородную основу жизни на аммиачную. Была ли эта задача чисто материальная? Думаю, нет. Речь шла о вторжении в русскую жизнь каких-то духовных энергий, о столкновении традиционных форм нашей духовности с какими-то иными формами. Так что это не был просто конфликт духовного с материальным. Это был конфликт ценностей, галактик, каких-то всемирных, еще не понятых нами сил.

Сегодня, когда эта огромная машина рухнула, можно было бы покопаться в ее обломках, ибо среди них есть и такие, что могут помочь понять эту планетарную загадку. Но пока они не исследованы, не поняты до конца.

Сегодняшнее же общество — это хаос. И оценивать соотношение сил в хаосе чрезвычайно сложно. Реально этого не можем сделать ни МЫ, ни ОНИ. Предложенный нам русский хаос — вещь таинственная: это взрыв, буря, разрушение замыслов. В таком хаосе летят много русских голов, но в нем же — и это многократно подтверждено историей — всегда тонет супостат, гибнет нашествие, ржавеет и проседает решетка, которую набрасывают на Россию. В русский хаос — а это пока все, что ОНИ сумели получить — не сунется ни американский спецназ, ни Международный валютный фонд; все сгинет без следа в этих начинающихся русских горениях.

Путч

"Элементы". В один из безумных августовских дней, сразу же после т.н. путча Вы дали интервью, которое никто тогда не решился опубликовать. В нем Вы давали свою оценку происшедшему, суть которой сводилась к следующему: путч — это "игра в две руки", т.е. управление и "путчистами", и "защитниками демократии" велось с одного режиссерского пульта. Подозрения такого рода были — несмотря на весь пропагандистский угар тех дней — у многих. Но Вам, пожалуй, первому тогда удалось это сформулировать со всей четкостью. Время, а также многочисленные косвенные улики подтверждают, что Вы были правы.

Ваша оценка событий — это интуиция или результат строгих расчетов?

Александр ПРОХАНОВ. Примерно за неделю до путча в моем кабинете был представитель компании "РЭНД корпорейшн". Он увидел на столе у меня листок, которым очень заинтересовался.

Это был так называемый "политический мобиль", — я иногда изображаю для себя политический процесс в виде графиков. Динамика, взаимодействие сил в них достаточно очевидны. Так вот, мой "мобиль" сводился к следующему. Противостояние Горбачев — Ельцин мнимое, поскольку и тот, и другой в течение всей "перестройки" обслуживались одним и тем же штабом советников. Именно эта академическая группа определяла всю драматургию "борьбы" между двумя лидерами. Кроме того, за Ельциным была энергия зарождающегося класса буржуазии, но не было ни государства, ни службы безопасности, ни армии. Все эти государственные структуры сохранял за собой Горбачев, одновременно удерживая их, блокируя, не давая проявиться, намеренно подводя под удары, выставляя на посмешище... Он чувствовал: терпение этих структур уже на исходе, критический момент приближается. Они же не слепые, в конце концов, видели, что их готовят на заклание. Государственные структуры возглавляли люди, назначенные Горбачевым; с одной стороны — они выполняли его указания по сдерживанию, с другой — чувствовали все нарастающее давление самих структур, вот-вот готовых "сорваться".

Если бы из этой схемы были удалены Горбачев и Ельцин, неизбежно произошло бы столкновение "старых" и "новых". И "новые" были бы стерты в порошок.

Все это давало возможность понять, в чем состоит ближайшая задача штаба советников: с наименьшими потерями произвести рокировку, т.е. "подверстать" под Ельцина все горбачевские структуры, сделать Ельцина их хозяином. Но — как?? Какая механика должна быть задействована для этого, какая придумана комбинация? Этого я никак не мог понять тогда.

Коллега из "РЭНД Корпорейшн" страшно заинтересовался этой моей схемой. Теперь я думаю, что такая же была и у него в столе в то время...

"Эл.". Что-нибудь подобное, наверно, и Шахназаров нарисовал...

А.П. Ясно было одно: должна произойти некая операция, в ходе которой будет "срезан" первый слой горбачевских структур. Этих обреченных должен сдать Ельцину сам Горбачев. Кроме него этого сделать некому.

Так что мое определение, высказанное в интервью сразу же после путча, основано на расчетах, на понимании психологии каждого из членов ГКЧП, многих из которых я хорошо знаю. Они действовали не самостоятельно, а только ради Горбачева, а его задача заключалась в том, чтобы заставить их действовать, самому на время уйти в "тень", чтобы через некоторое время вернуться в новом качестве. Возможно он думает, что будет представителем нового "мирового правительства" в нашей несчастной стране, которая, как он полагает, устанет от безвластия и снова призовет его на престол.

Приближение "Сатурна"

"Элементы". Соединенные Штаты делают ставку на мондиалистскую структуру. Это в планетарном аспекте. Какой стратегии, на Ваш взгляд, будет придерживаться мондиализм в нашей стране? И не вышла ли у него из-под контроля ситуация, будучи изрядно подпорчена в глазах общества бездарным реформаторством его же ставленников?

Александр ПРОХАНОВ. По этому поводу у меня возникает очень странное ощущение. Есть только симптоматика того, о чем я сейчас скажу. Контуры замысла по-прежнему не ясны. Но речь идет, по-видимому, о том, что здесь, на этой территории замышляется не просто мондиалистский вариант, а нечто иное, вовсе не совпадающее с тем, о чем мы могли бы догадываться.

Если говорить очень осторожно и одновременно схематично, то получается следующее. Здесь хотят расчистить территорию, хотя и не до последнего человека, и на этих пространствах, на этом человеческом материале строить совсем другую цивилизацию; это может быть нечто сравнимое с новой Вавилонской башней, новой религией... Ни Европа, ни Америка для таких масштабных усилий не годятся, там все слишком устойчиво. А вот у нас, где все так рыхло и так странно, где такая живая почва и живой, неизрасходованный этнос — здесь замышляется какое-то гигантское, чудовищное творение.

За 74 года была построена одна машина — и она рухнула. Сейчас начнут строить другую. Начнутся огромные усилия по новому социальному сотворению. Контуры этого сотворения — жуткие. Уже известно о существовании плана под названием "Кольца Сатурна". План родился в США, и сейчас он перенесен сюда. По некоторым сведениям, он находится в ведомстве Бурбулиса, где над ним работают. План предусматривает создание многомерного, кольчатого, "телескопического" социума. В нем будет существовать внутренний "круг" элиты-олигархии, будет внешняя зона, периферия, дальняя периферия и т.д. Разным "кольцам" будут соответствовать разные статусы, разные стандарты жизни, разные нормы морали и поведения, разные уклады, системы ценностей. В центре же, куда будут сходиться "кольца", уже "греют гнездо" для узкой касты новых жрецов. Для служения ей уже намечен план стремительной переброски в страну "третьей волны" эмиграции: все, что побывало ТАМ, будет уложено в один узкий пласт ЗДЕСЬ. И в среде этого возвращенного социума будет созидаться новая олигархия или новый ОЛИГАРХ.

Это потрясающее строительство основано, конечно же, на эзотерических знаниях, на вещах сакральных, на мистике.

"Эл.". Факт существования подобного плана, в общем-то, не удивляет. Учитывая, что Россия страшна для Америки своим, условно говоря, эзотерическим потенциалом, можно было предположить, что очередной "упреждающий удар" по нам будет нанесен отнюдь не ракетами.

А.П. Да. И поэтому, когда говорят, что нас хотят превратить в сырьевой придаток, это звучит слишком вяло и мало что объясняет. Речь идет именно о НОВОМ СТРОИТЕЛЬСТВЕ. А это гораздо сложнее. И страшнее.

Беседу вел Андрей Соколов