В последнее время все яснее в сфере идеологии проступаетразличие между демократией и либерализмом. И дело отнюдь неограничивается теоретическими дискуссиями и научными спорами.Между радикально демократическим лагерем и лагерем радикальнолиберальным все жестче проходят политические разломы, всерезче различаются экономические проекты, а соответствующиемировоззрения становятся непримиримыми и враждебными. Подчасдело доходит и до военных столкновений, бунтов, баррикад...

В чем состоит этот новое политическое деление, которое,видимо, предопределит политическое развитие мира послеисчезновения традиционной пары капитализм-социализм систорической сцены? Как случилось, что общее определение"либеральная демократия" распалось на две непримиримыхсоставляющих? В какой момент эти два слова, "либерализм" и"демократия", звучавшие для обывателя почти как тавтология,как плеоназм, стали по разные стороны политического фронта?

Обратимся к историческому значению этих политическихконцепций.

Что же такое "демократия"?

Никто не будет отрицать, что само это понятие, а равно иполитическая система, им обозначенная, ведут своепроисхождение из древней Греции, из Афин. "Демократия"дословно означает "власть народа (демоса)". При этом с самогоначала важно подчеркнуть, как понимали греки термин "демос"("народ"). "Демос", слово дорийского происхождения, обозначалонарод, проживающий на определенной территории и связанный систорией этой территории, полиса, системой социальных,этнических и профессинальных отношений. Показательно, чтотермин "демос" означал нечто совершенно иное, нежелислово "лаос" также опредедяющее "народ" в греческом языке."Лаос" в отличие от "демоса" это вся совокупностьнаселения, вне зависимости от наличия или отсутствия связей страдицией данной культурной области. В принципе, "демос"являлся у греков практически синонимом слова "этнос". Такимобразом, "демократия" понималась изначально не как участие вуправлении государством совокупности индивидуумов, но какучастие в нем особой и нерасчленимой общности, "органическойобщины", всего "полиса". Эта органическая общностьпредставляла собой отдельного "коллективного индивидуума", чьянеповторимость, уникальность и самоидентичность проявлялась втрадициях, нравах, морали и этике, свойственных именно этомународу, именно этому полису, именно этому "демосу". Любопытнотакже подчеркнуть этимологическую связь между "этносом" и"этосом", так как и "этнос" и "демос" мыслились греками какобщность, объединенная именно культурной, этической ирелигиозной традицией. Для нас важно снова и сноваподчеркнуть, что субъектом "демократии" изначально являлся илогически должен являться именно "народ" как нечто качественноединое, неделимое на атомарные индивидуумы, как нечто"индивидуальное", исторически укорененное в культурных,религиозных и этических традициях, свойственных данномурегиону, данной территории.

Не плебисцит, не тайное голосование определяли изначальнобазовые принципы демократии. Греки называли три термина,свойственные истинно демократическому режиму: "изономия"(равенство перед законом), "изотимия" (равное право исполнятьв государстве любые функции для всех граждан) и "изегория"(свобода слова). Эти принципы определяют "прямую демократию",где все граждане имеют право участвовать в ассамблее,"экклезии". Величественно звучит клятва афинянина по защитедемократии: "Я убью моим словом, моим действием, моим голосомна ассамблее, моей рукой, если я смогу, каждого, кто свергнетдемократию <...>. И если кто-то другой убьет преступникапротив демократии, я буду считать убийцу чистым перед богами ибожественными силами, поскольку убит будет враг народа!"

Очень важно при этом, что в истинной демократии, в прямойдемократии, демократии "лицом к лицу" "народ правил в полномсмысле этого слова, а не просто выбирал людей, чтобы они имуправляли" (Жаклин де Ромийи). Прямая демократия и естьподлинная демократия, так как в ней выполняются и соблюдаютсявсе основные нормы режима, основывающегося на изначальнойлогике самого этого термина. Непрямая, опосредованная,представительная демократия уже в самой своей идее несетопределенное противоречие, искажение изначальной концепции,некую подмену народного волеизъявления истемой посредников,узурпирующих власть народа под тем или иным предлогом. Длягреков непрямая демократия, существующая сегодня, возможнобыла бы названа иным темином возможно "аристократией",возможно даже "тиранией".

Еще одной важнейшей чертой демократии является деление людейна "граждан" и "неграждан". "Граждане" по-гречески назывались"политес", а не-граждане "идиотес". (Наше слово "идиот",таким образом, означало изначально отдельного индивидуума,лишенного связей с "демосом" и "полисом", оторванного отсоциальных, этнических и религиозных традиций, т.е.являющегося не частью народного целого, но лишь атомарной иавтономной личностью). "Гражданином" в демократическом режимесчитался всякий, кто с полным основанием принадлежал к"демосу", к "народу", кто был неразрывно и прямо связан сродиной т.е. с землей и прошлым, с историей земли."Гражданином", "афнинянином" надо было родиться, стать им былопрактически невозможно. "Гражданство" мыслилось как нечтоукоренное в истории нации, как нечто глубоко автохтонное.

Итак все определения демократии относятся только иисключительно к органической общине, объединенной землей,историей и культурой, к общине автохтонной, к общине духовнойи живой, нерасчленимой на составляющие, нераздельной. Исама категория "демоса", и осуществление им прямой власти("лицом к лицу"), и основополагающая юридическая конецепциягражданства, и принцип трех основных демократических прав все это мыслится применительно к особому индивидуальномуживому и неповторимому организму, которым является данныйконкретный полис, данный конкретный этнос. Совершенноочевидно, что при таком определении не может существоватьникакой универсальной теории демократии, никаких универсальныхрецептов или правовых норм, так как каждый народ, как особоеорганическое единство с необходимостью имеет свои неповторимыеисторичекие, национальные, религиозные и этические черты,которые при демократическом строе ложатся в основаниеюридических, правовых, политических и экономическихнормативов.

Определив демократию в ее изначальной форме перейдем теперь к"либерализму". Если демократия имеет древнюю историю, и ужепосле Афин режимы демократического типа постоянно появлялись вистории в той или иной форме, то понятие "либерализма"является сугубо современным. Оно возникло на ранних стадияхразвития капитализма как особая беспрецедентная идеология, вкоторой воплотились философские, политические, социальные иэкономические принципы того, что принято называть "современныммиром", "модернизмом" в отличии от традиционных обществ илитех режимов, где под маской "современности" были замаскированыархаичные, традиционные ценности (как это имело место вопределенных социалистических, националистических и др.обществах).

Термин "либерализм" происходит от латинского "либертас", т.е."свобода". Но надо сразу заметить, что практически никогда вистории либеральной мысли этот термин "свобода" неприкладывался к какому бы то ни было коллективному субъекту — будь-то "народ", "общество", "нация", "социальная группа","государство", "класс" и т.д. Такие выражения как "народныйлиберализм", "национальный либерализм" или "государственныйлиберализм" немыслимы и абсурдны. Те идеологии, которыеставили во главу угла принцип свободы того или иногоколлектива, всегда носили иные названия ("национализм","социализм", "синдикализм" и т.д.). Либерализм этоидеология, целиком и полностью центрированная на человеческоминдивидууме, на его благосостоянии, и требующая для этогоиндивидуума самого высокого дара "свободы". Именно такойтезис о необходимости обеспечения индивидуальной свободы длячеловеческого существа и был центральным мотивом всех формлиберальной идеологии. В конечном счете, идеология либерализматождественна идеологии чистого индивидуализма, т.е. признаниювысшей инстанцией общественного устройства "индивидуума", егоинтересы, его права, его благосостояние. Причем крайне важнозаметить, что концепция "индивидуума" в либеральной идеологиирассматривается как нечто совершенно самостоятельное,первичное, основополагающее, не связанное ни с историчискими,ни с социальными, ни с религиозными характеристиками."Человек", "индивидуум" либерализма есть нечто прямопротивоположное "гражданину", как понимали его греческиедемократы, так как "гражданин" создается из причастности ктрадиции, земле и истории, а просто "человек" (в либерализме)есть категория сугубо абстрактная, заведомо ощищенная отисторико-социальных наслоений (конечно, эти наслоения неотрицаются либералами, но рассматриваются как нечтовторостепенное, необязательное, и, в конечномсчете, излишнее). Весьма показательно, что вгреческом демократическом полисе центральная фигуралиберализма, атомарный "индивидуум", получила бы довольноунизительное имя "идиотес".

Яснее всего философские принципы либерализма былисформулированы английскими мыслителями Джоном Локком иБернардом Мандевиллем. Именно в их теориях впервые в историичеловеческой мысли как некая культурная философскаяаномалия появляется "атомарный индивидуум" как вещь в себе,как некая абсолютная категория, чьи мотивации, действия иреакции коренятся в удовлетворении личных эгоистическихпотребностей. "Свобода" в учении основателей либерализмаотносилась именно к этому персонажу. Именно этот тип, ставилсялибералами в центр их представления об обществе, ополитическом и экономическом устройстве государства, о ходечеловеческой истории.

Совершенно очевидно, что теория "свободы" для индивидуума тутже сталкивалась с логическим противоречием: свобода одногоиндивидуума с необходимостью ограничиваеться свободой другого.В этой связи любопытно замечание Шигалева в "Бесах"Достоевского: "Исхожу из абсолютный свободы, заканчиваюабсолютным рабством". Либералы, однако, нашли другой способизбежать этого явного противоречия они свели всюфилософскую проблематику индивидуальной свободы кэкономической сфере. Начиная с определенного момента идеологиялиберализма вообще перешла на чисто экономический уровень,оставив философскую и социальную проблематику в стороне.Важнейшим этапом на этом пути было появление трудов АдамаСмита, главного теоретика либеральной экономики, остающегосявысшим авторитетом либералов и до сих пор. Смит, отправляясьот концепций Локка и от философии индивидуализма, перевелпринцип "свободы индивидуума" в принцип "свободы торговли",отождествив тем самым социально-политическую реальность среальностью чисто экономической. Экономическая свобода,реализующаяся в ничем не ограниченном товарно-денежном обменеи рынке, достижима путем снятия всех внеэкономических влиянийна поведение "атомарного индивидуума". В действительностииндивидуум не свободен, но он может стать свободен, еслисделать минимальными, а в пределе, и не существующими всеформы давления на него со стороны коллектива, который поопределению ограничивает его материальные возможности. Так какв оптике либералов индивидуум характеризуется в первую очередьэгоистическими материальными потребностями, то задачейлиберализма становится максимально уменьшить воздействие нанего нематериальных и неэгоистических факторов.

Итак, либерализм исторически, концептуально, политически,философски и экономически представляет собой нечто совершенноотличное от демократии. Если в центредемократического мировоззрения стоит "демос", то в центрелиберального "индивидуум"; если демократия основана наверховенстве коллективного интереса над частными, толиберализм на верховенстве частного над коллективным; еслидемократия озабочена в первую очередь политической сферой,"властью", прямым участием в управлении общиной, то либерализм — сферой экономики, обеспечением экономических и торговыхсвобод отдельной личности; и наконец, если демократия этоодна из форм политического устройства традиционного общества,то либерализм новая экономико-философская доктрина,основанная на полном отрицании традиционной цивилизации и настремлении в пределе уничтожить все органические общественныеинституты, принадлежащие политической и культурной историинародов и государств.

Как же случилось, что столь противоположные по духу и буквеполитические учения часто смешиваются некую общую категорию? Вэтом нет ничего удивительного. Исторически сложилось так, чтоначиная с эпохи Просвещения на останках традиционной западнойцивилизации, наследующей в основных чертах дух Средневековья,стала складываться особая анти-традиционная цивилизация,несущая в себе глубинный нигилистический импульс. Но этотнигилизм не мог выразиться со свей той определенностью,которую он приобрел позднее, уже в конце XIX начале XXвеков. Этот нигилистический импульс вынужден был оперировать сопределенными категориями, имевшими более или менее позитивныйи традиционный смысл. Поэтому аппеляция к принципамлиберализма у деятелей Просвещения и теоретиков ФранцузскойРеволюции сочетались с определенными демократическимитенденциями. Можно сказать, что нигилистический либерализммаскировался под демократическими лозунгами, чтобыиспользовать для своих целей органические и глубинные энергиинедовольства народов Европы выродившимся абсолютизмом.Либерализм, совершенно чуждый всяким национальным и социальнымсимпатиям, эксплуатировал в своем историческом развитии инациональные, и социальные, и демократические тенденции,никогда с ними не отождествляясь, но, напротив, идеологическиподтачивая их внутреннюю стройность. Либеральные моменты вакцентировании "прав человека" вопреки "прав и обязанностейгражданина" подточили идеологическую стройность французскойреволюционной демократии, подготовив почву полу-либеральнойдиктатуре Наполеона. Либеральные элементы успешно разложили имногие нациолнальные и социалистические движения, внеся в этиразновидности "коллективистских" политико-идеологическихдоктрин принцип "экономической эффективности", идеи рынка,превознесения "индивидуального благосостояния" и т.д.

Либерализм до поры до времени не мог проявиться в своем чистомв виде как самостоятельная политическая сила, так как длятакого проявления необходимо было не только предельноослабить, но и практически разрушить все традиционные политико-социальные организмы государства, нации, социальные классыи т.д. Осуществление нигилистического проекта планетарногосвободного рынка, в котором действовали бы "атомарныеиндивидуумы" безо всяких национальных, социальных иполитических различий, предполагает долгую предварительнуюработу по разрушению традиционных социальных структур. Именнопоэтому либерализм вынужден был сочетаться с другимиполитическими учениями, внутренне чуждыми ему, но позволющимина определенной стадии проводить подготовительную работу посозданию "либерального пространства".

Судя по многим признакам противоественный альянс демократии илиберализма подходит к своему концу. В ходе XX векалиберальные доктрины не только смогли теоретическиобособиться, довести до логического конца все свои идеи, но исоздать определенные политико-экономические структурыуправления, позволяющие либерализму выступать каксамостоятельная идеологическая, политическая и даже силоваяструктура, имеющая свои центры влияния практически во всехстранах мира и очень часто в лице правителей этих стран. Этоозначает ни больше, ни меньше как начало идеологическогоконфликта между радикальными либералами с одной стороны, иистинными демократами, которые не смогут не обнаружить этогоострого противоречия, с другой. Если либералы окончательноразмежевались с национализмом в 30-е годы (анти-германскаяпозиция Запада), с социализмом в 50-е (анти-советскаяориентация США), то "развод" с демократией приходится на 90-е. При этом борьба либералов с демократами будет иметьхарактер общепланетарного конфликта, а не конфликта между двумиили более геополитическими силами, как это было в случаеантифашистской и антисоциалистической кампаний. Безусловно,значительная часть демократов никогда демократами не являлась,сознательно или полусознательно исполняя роль, отведеннуюлиберализмом. Безусловно, многие конформисты в грядущем (и уженачавшемся) конфликте поменяют свои убеждения так же легко,как меняли ранее социализм на демократию, фашизм на гуманизм ит.д.. Но все же всякое политическое и идеологическое учениеимеет свою собственную, отчасти независящую от волииндивидуумов энергию "энергию Идеи". И эта "энергия Идеи"подвигнет демократию на борьбу, на бунт, на восстание противлиберальной диктатуры, которая грозит народам планеты,всей политической и национальной истории цивилизации,окружающей среде, культуре, государствам и этносам.

Либералы, становясь все более и более могущественными,приобретая все больше и больше власти над миром через своиавангардные позиции, занимаемые англо-саксонскими странами впервую очередь США и его геополитическими сателлитами в Европеи Третьем мире, начинают тяготиться не только духом подлиннойдемократии (которой, к слову сказать, в современном миреникогда не существовало в чистом виде), но даже той пародиейна демократию, которая еще сохранилась в некоторых странах. Иэта опасность, действительно, является серьезной, так каквнутренняя логика мировоззрения, даже будучи предельноискаженной, накладывает определенные идеологическиеобязательства на тех, кто к этому мировоззрению причастен. И вопределенный момент демократия, осознав, что либерализмугрожает самому ее существвоанию, может мобилизовать все своисилы для решительной и последней битвы.

Либералы шли к своей доминации над миром через много этапов потворствуя разрушению и распаду традиционных феодальных подуху империй Европы и Азии в начале XX века, затем сражаясь срадикальным национализмом Германии и стран Оси, и, наконец,победив гигантскую социалистическую систему, отстаивавшуюальтернативный вариант цивилизации. Так силовые и политическиепобеды были одержаны надо всеми политико-идеологическимисистемами, утверждавшими превосходство "коллективного надиндивидиуальным". В империях это было превосходствогосударственного над личным. В национализме национальногонад личным. В социализме общественного над личным. Осталасьне разбитой только одна идеология, враждебная теоретическилиберальным радикалам демократия, утверждающая (в нормальномслучае) превосходство народного над личным. Окинув взглядомлогику политико-идеологических битв XX века, не трудно понять,что последней жертвой либералов должны стать демократы. Другихсоперников у них больше не осталось.

Либерализм наиболее последовательная, агрессивная ирадикальная форма, в которую воплотился дух европейскогонигилизма, дух анти-традиции, дух разрушения, дух цинизма искепсиса, дух "врага человеческого". Безусловно, всесовременные идеологии с точки зрения Традиции подозрительны иущербны, все они несут в себе сомнмительные моменты и глубокиезаблуждения. Но в то же время и социализм, и фашизм, идемократия, и анархизм в определенных своих аспектах сохраняютсвязь с сакральным мировоззрением, пусть частично ибессознательно в большинстве случаев. Единственным абсолютноантитрадиционным мировоззрением является именно либерализм,так как только в нем отрицается и в теории и на практикевсякая преемственность человека в отношении того, что духовно,исторически, культурно и национально ему предшествует, азначит отрицается Традиция во всех ее аспектах.

Демократия последний рубеж на пути либерального ада. Этопоследнее кольцо идеологической обороны против сил тотальногоразрушения. Сама логика политической истории подсказывает, чтоименно к этой линии должны подтягиваться силы тех, ктогероически продолжают отстаивать уже в принципе павшие рубежиТрадиции, силы традиционалистов, теократов, империалистов,националистов, социалистов, сторонников превосходстваДуховного над материальным во всех политических воплощенияхэтой формулы.

Не следует поддаваться гипнозу той демагогии, которая поинерции продолжает рядить в псевдо-демократические одеждыкровавый и жестокий режим либеральной диктатуры. Демократы "наши". Тотально и до конца. Не только в России, но и повсюду.Конечно, истинной демократией является только органическаядемократия свободных и гордых народов. Конечно, лишь прямаядемократия свободна от махинаций хитрых "посредников", частоперехватывающих у народа полномочия власти. Конечно,нескончаемые дискуссии в спешке выдвинутых крикунов ничегообщего не имеет с реальным участия народа в управлениигосударством. Но как бы то ни было, отметая все лишнее иизвращенное (как и в других более или менее близких намидеологиях), мы можем утверждать, что говорим демократии"да!"

"Да!" потому что "народ", стоящий в центре концепциидемократии, является для нас глубокой мистической категорией,связанной с религией и Провидением. ("Народы это мыслиБога", говорил Гердер.)

"Да!" потому что "власть" народа, также заложенная втермине "демократия", может осуществляться им только наосновании верности Традиции, так как именно Традиция, история,почва делает из отдельных людей нечто большее, чем просто люди — нацию, народ, органическую общность, объединенную единствомсудьбы.

И одновременно с этим, несмотря на риск и опасность подобногоутверждения в момент небывалого могущества либералов, мыговорим либерализму "нет!"

"Нет!" потому что не может быть свободен человек, еслинарод, к которому он принадлежит, угнетен враждебной ициничной заокеанской силой, унижающей его национальоедостоинство и эксплуатирующей его экономически.

"Нет!" потому что мы отрицаем, что единственным движущиммотивом человеческой деятельности является эгоистическая жаждаиндивидуального благополучия. Мы знаем, что такое подвиг,самопожертвование, аскеза и материальное самоограничение радивысших целей ради блага народа, государства, общества.

Мондиализм, который является нашим смертельным врагом,идеологически все очевиднее отождествляется с радикальнымлиберализмом, с жестоким и беспощадным строительствомпланетарного рынка на трупах и крови тех, кто не согласен сэтой "последней утопией". Конечно, прагматически умондиалистов на службе находится и более мягкая,псевдо-демократическая идеология, иногда называемая "левыммондиализмом" т.е. мондиализмом, слегка завуалированным"социал-демократической" риторикой. А в некоторых случаяхмондиалисты могут прямо использовать даже некоторыесоциалистические и даже националистические движения. Однакоизлишняя подозрительность в политике также опасна, как иизлишняя доверчивость. Совершенно очевидно, что использованиемондиалистами "демократической" лексики исключительновопрос тактический. Мондиализм и в самой своей идее, и в своейдеятельности, осуществлящейся через никем не избранные и никем неконтролируемые полусекретные структуры, претендующие на роль"мирового правительства ("Трехсторонняя комиссия","Бильдерберг" и т.д.) глубоко анти-демократичен, так какориентируется на господство над миром кучки подозрительныхлюдей, оторванных от судеб своих народов, переплавивших своитрадиции в космополитической псевдо-культуре, стремящихсяувековечить свое могущество, добытое за счет эксплуатации,обмана, спекуляции, преступления. Задача мондиалистов"приватизировать планету" через монополии,транснациональные корпорации, вездесущие лобби, идеологическихлакеев и продажных политиков. И важно помнить, что именнодемократические западные журналисты первыми стали разоблачатьтемные махинации "господ Бильдербергского клуба" с рискомдля жизни, карьеры, благосостояния.

Истинная демократия идет против мондиализма, она с нимнесовместима, она ему альтернативна. Значит, демократы идут снами в общих колоннах. Значит, и мы участвуем сегодня вполитических битвах на их стороне.