Из всех попыток придать структурные формы мировому исламскому движению опыт последнего года — самый серьезный. Народный арабский и исламский конгресс, проходивший в Хартуме с

25 по 28 апреля 1991 года, собрал исламские делегации из 55 стран трех континентов: Азии, Африки и Европы.

Проходя в то время, когда война в Кувейте заканчивалась, этот конгресс мог создать впечатление, что он являлся дополнительным проявлением словесной поддержки Саддаму Хуссейну. Однако, если бы война в заливе заняла основное место в дебатах, все свелось бы к обычным разговорам о жестокости Запада и о необходимости для исламистов объединиться для "нанесения серьезного ответного удара". Но речь, на этот раз, шла о программе более глубокой — о создании организационных структур, внутри которых радикальный мировой Ислам, находящийся в оппозиции к Новому Мировому Порядку, смог бы координировать свою политическую деятельность.

Основа движения

Для Хассана аль-Тураби это новое объединение является чрезвычайно важной новой формой организации, которая предназначена для выработки совместного плана действий радикальных мусульман всего мира. Тураби говорит: "Этот конгресс — первое проявление оздоровления после кризиса в Персидском заливе. Это объединение для защиты от тиранического Запада".

Что касается исторического контекста, в котором происходит развитие этого нового движения, Тураби его объясняет как "следствие развала восточного блока, которому предшествовал раскол третьего мира", и как результат — возрастания мощи Европы и США. Господство материализма, кроме того, не оставляет места ни для какой веры в божественный закон".

"Таким образом, — продолжает Хассан аль-Тураби, — все зависит теперь только от одного Запада: наши решения, наше благосостояние, наши мысли, наши законы, наша цивилизация, наша бедность, наше процветание, наше потребление, наше оружие..."

Речь Тураби содержала политические нюансы, вполне способные привести к общему знаменателю различные исламские движения, отличия которых заключаются лишь в выборе характера исламского действия. Эта речь была направлена на установление четких связей между современными политическими концепциями; она лишена радикального отказа от диалога с современностью, как это не раз было с многочисленными фундаменталистскими группировками.

Шесть положений манифеста

• Основной лозунг: "Нет другого Бога, кроме Бога. Потому что какой бы ни была сила Америки и Запада, Бог всегда останется самым сильным".
  
  
• Затем следует верность мусульман "чистоте исламской веры". "Потому что, — говорит Хассан аль-Тураби, — в мире осталась только наша религия, только у нас еще существует божественный закон, управляющий действиями правителей и государства, организующий отношения между индивидуумами. Только мы остались у Бога, один на один с абсолютной и тиранической материальной силой".
  
  
• Третье положение этого манифеста касается либерализма и демократии, которые "не противоречат исламскому шариату". Тураби также выступает за плюрализм "при условии, что он небезграничен и что он будет управляться шариатом". В глобальном масштабе он требует "плюрализма в интернациональном плане", а не ограниченного внутренними делами каждой из стран.
  
  
• Четвертое положение — это призыв "разрушить барьеры между исламскими, националистическими и патриотическими движениями, покончить с византийскими спорами о национализме в Исламе". Тураби утверждает, что "принадлежность к этнической группе не противоречит учениям о религии, но она не должна быть синонимом первобытно-общинного строя". То же самое относится к принадлежности к нации. Единая религия — Ислам — соответствует уму в человеке. Этническая или национальная принадлежность — телу. Господство ума над телом — знак гармонии. Господство тела над умом — признак расстройства и вырождения. То же самое справедливо и применительно к проблеме соотношения Ислама и национализма. — Пятый пункт призывает к "опережению истории". Это означает призыв к использованию определенных аспектов современного мира в борьбе с ним самим.
  
  
• Наконец, шестое положение манифеста настаивает "на позитивном отношении к миру". По этому поводу Тураби подчеркивает, что "религиозная позиция, которая учит людей уединяться перед лицом зла, не соответствует потребностям сегодняшнего дня. Скорее речь идет о борьбе против несправедливости и о приоритете диалога в нашем взаимодействии с миром. Возможно даже сотрудничество с Западом, если он ищет его на новой основе, отличной от сегодняшней системы". Что касается правительств исламских государств, то манифест предостерегает от всякого сотрудничества с ними для осуществления исламской программы. "Лучшие среди этих режимов воспользуются народной поддержкой, а худшие будут свергнуты", уточняет манифест и призывает к выходу из традиционных организаций, так как невозможно рассчитывать на них с целью мобилизации и придания формы арабскому и исламскому обществу.

Политизированный ислам

Таким образом у суданских исламистов Хассана аль-Тураби не было особых проблем, когда государственный переворот в июне 1989 года поднял их на вершину власти в Хартуме. Алжирские исламисты также открыто объявили, что они рассчитывают установить исламский режим в стране, как только они придут к власти выборным путем. Хотя выборы, проходящие на современных демократических началах, являются для них лишь неотъемлемой частью глобального политического режима, который они полностью отвергают, так как он, с их точки зрения, представляет собой инструмент подчинения Алжира Западу. В том же ключе можно сказать, что афганские моджахеды, боровшиеся с прокоммунистическим режимом Кабула, не собираются строить модернистский политический режим, противоречащий их принципам. Они хотят установить исламское общество и исламский политический режим, основанный на Шариате, а не на современных гражданских законах и правовой концепции в западном понимании.

Первые итоги

Во-вторых, Хассан аль-Тураби осуществил визит в Афганистан в сентябре 1991 года с целью посредничества между различными организациями афганского сопротивления с тем, чтобы они урегулировали разногласия и укрепили свои ряды. Прошлым летом в Хартуме в срочном порядке был собран генеральный секретариат для рассмотрения ситуации в Алжире в связи со столкновениями в июне 1991 г. между исламистами и армией.

В то же время члены секретариата установили контакты для набора новых исламских групп и присоединения их к движению на втором конгрессе.

Во всяком случае, опыта прошедшего года недостаточно, чтобы судить о движении и его возможностях. Однако во многих странах исламисты — единственная оппозиционная сила, лучше всего организованная, тогда как традиционные оппозиционные движения теряют свою силу.

Следующий факт в поддержку Хартумского Интернационала состоит в том, что он лишен тех сторон, которые препятствуют обычно экспорту Иранской Революции. Шиитский характер этой революции помешал ей широко распространиться в мусульманском мире при наличии в нем суннитского большинства; тем более, что Иран с момента образования Исламской Республики хотел записать в конституцию нового государства шиитский обряд, которого он придерживается.

Тем не менее, суннитское большинство, преобладающее в Хартумском Интернационале, позволяет ему развиваться без особых трудностей в самых различных мусульманских странах. Сверх того, это движение опирается на молодое исламское государство, оказывающее существенную помощь и предоставляющее убежище руководящему составу фундаменталистских группировок, изгнанному властями своих стран. В то же время, оно оказывает широкую поддержку Судану, в то время, когда эта страна находится в двойной изоляции (и арабской, и международной).

И наконец, последний важный момент — это присутствие внутри "Зеленого Интернационала" опытных руководителей, способных заставить его играть политическую роль в более широком масштабе, нежели масштаб одной страны. Среди них упомянем в качестве примера Рашида Ганнуши (Тунис), Аднана Саадеддина (Сирия), Кади Хуссейна (Пакистан), Ибрахима Шурки (Египет), и Гульбеддина Хекматияра (Афганистан).

Таким образом, через год после создания Исламинтерна, это движение показало, что оно жизнеспособно и далеко пойдет в осуществлении своих политических целей, которые вырастают главным образом из глубин Второго Исламского Ренессанса.

Файсал Джаллул "Монд Дипломатик"
Перевод Л. Гоголевой